Pjotr I
11.02.2016

Преобразования в светском этикете во времена правления Петра I

Автор: Наталья Cн.

Некоторые люди с пренебрежением относятся к так называемому светскому обществу с его формальными условностями. Эти люди видят под светкостью внутреннюю пустоту, прикрытую внешней церемонностью.

И всё же, помните какое важное значение придавал правилам светского этикета наш великий преобразователь Пётр I? Не потехи ради он брил бороды и обрезал длинные полы кафтанов у своих бояр, не ради прихоти велел выпустить из вечного заточения в тереме русскую женщину. Он ясно понимал, что для смягчения диких и грубых нравов своих подданных необходимо привить им гуманность и уважение к чужой личности, особенно к женщине. Надо привить им мягкое и благородное обращение с себе подобными. Для достижения этого нужно было привить нашим предкам правила светского общежития и дать женщине возможность тонкой организацией её души влиять на смягчение грубых нравов общества.

Pjotr I

Пётр Великий, вступая на престол, твёрдо решил преобразовать наши нравы, и это намерение усилилось в нём с 1718 года, после его второго путешествия в чужие края. Желание государя как можно скорее произвести этот переворот, свойственное его пылкому характеру и неутомимой деятельности, не могло не вызвать препятствий у полуобразованного народа, свято повиновавшегося обычаям старины. Никто не смел противиться монарху в открытую. Но большая часть русских вельмож только внешне исполняя волю царя, старались удержать обычаи родной старины, в которой они выросли и получили в наследство от своих отцов. Другие же в угоду ли монарху, или же из сочувствия его помыслам и намерениям, предупреждали желания Петра, следуя во всём его чётко предначертанной программе. Это были особы приближённые к царю, а также знатные люди, отправленные в начале его царствования в чужие края, которые возвратились с желанием сблизить нас с просвещёнными народами и поставить наше общество на европейскую ногу. Поэтому в частной жизни русских эпохи Петра I присутствовала такая пестрота: борьба старого с новым, остатки русских обычаев с примесью голландских, французских и английских манер. Непринуждённость в обращении уживалась с мелочным этикетом. У одних азиатская пышность, у других благоразумная умеренность, не терпящая излишеств и не знающая недостатка. Каждая семья представляла собой в быту что-то отдельное, сохраняющее свой особый оттенок.

В те времена полагали, что истинная вежливость состоит в том, чтобы хорошо напоить и накормить гостя, в какое бы время он ни пришёл. Отказываться от предлагаемого хозяином угощения считалось неучтиво, и гость, который не выпивал столько, сколько старший, показывал неуважение к хозяину и всем присутствующим.

Вельможные особы, поддерживающие реформы Петра.

Среди бояр, поддерживающих Петра I в его нововведениях, первое место занимал фельдмаршал Борис Петрович Шереметев. Ещё пока Пётр был малым мальчуганом Шереметев уже неоднократно бывал за границей и жил при иностранных дворах в качестве посла русского правительства. И в то время, когда Пётр с топором в руках строил суда на Саарданской верфи, его верный боярин искал просвещения на противоположном  конце Европы, побывав в Вене, Венеции, Риме и на Мальте. Вернувшись на родину, он первым преподнёс урок той утончённости в нравах, того приличия, которые после старался распространить среди своих соотечественников.

Первым из русских Шереметев явился перед Петром во французском кафтане с Мальтийским крестом на груди и осыпанной бриллиантами шпагой, подаренной ему венским императором Леопольдом. Шереметев любил пышность. Однако обеды его, отличавшиеся изысканностью блюд, никогда не превращались в шумные пиры, где кубки с вином играли важную роль. Сам Пётр так уважал его, что никогда не принуждал пить. Во время государевых праздников только Шереметев и князь Михаил Михайлович Голицын были освобождены от обязанности в осушении кубка Большого орла.

Общество Бориса Петровича Шереметева состояло из людей самых образованных: :генерала-фельдцейхмейстера Брюса, английского посланника лорда Витворда, прусского Мардефельда и других иностранных министров и учёных, находящихся в то время в России. Молодые люди почитали за честь и славу, попасть к фельдмаршалу в вечерние собрания. Не было человека вежливее и ласковее Шереметева в обращении. Часто, разъезжая по Москве в сопровождении своей свиты, останавливался он на улице и выходил из кареты, чтобы поприветствовать старого сослуживца. Последние годы своей жизни он посвятил благотворительности и умер в 1719 году, любимый войском и народом.

Но никто из особо приближённых к Петру не жил  великолепнее его любимца – князя Меншикова. Дом его на Васильевском острове, на самом берегу реки, был в то время самым обширным и красивейшим зданием в Петербурге. Он имел своих камергеров, камер-юнкеров и пажей. За домом простирался огромный сад, лучший в Петербурге после царского, с оранжереями, фруктовыми деревьями, птичниками и небольшим зверинцем. В первые годы своего пребывания в Петербурге Пётр I часто давал в этом доме пиры для жителям столицы, на что и отпускал князю по тысяче рублей. Иногда Петр принимал здесь и иностранных послов в устроенной для этого тронной зале, рядом с которой находилась государева гардеробная. Он приезжал к Меншикову запросто, перед началом аудиенции выходил из гардеробной в тронную в нарядном кафтане и по окончании приёма, сбросив тягостную для себя церемониальную одежду, уходил от своего любимца.

Роскошные праздники князя Меншикова более всего походили на европейские. Гости приезжали к нему в лодках. Начиная с берега реки и далее у крыльца и на леснице, а также у всех дверей их встречали при звуке труб и литавр пажи, камер-юнкеры и камергеры княжеского двора, в синих мундирах, шитых золотом, в башмаках с золотыми пряжками и в цветных шёлковых чулках с золотыми и серебряными стрелками.

Обеды его, приготовленные лучшими, выписанными из Парижа, поварами состояли иногда из 200 блюд и подавались на золотом сервизе. Погреба были наполнены лучшими винами. Народ толпился на улице, чтобы посмотреть на князя, когда он в торжественные дни ехал во дворец.

Такая пышность приёмов была свойственна и другим, приближённым ко двору, семействам.

В прежние времена многочисленная прислуга и пышность в экипажах составляли необходимость для людей хорошего тона. Барин или барыня не могли выехать из дома в санях или в карете без слуг позади экипажа и нескольких верховых впереди, которые днём разгоняли народ на улицах, а ночью несли в руках длинные факелы, указывающие и освещающие дорогу.

Общие правила светской жизни, необходимые для представителей высшего общества.

Тогда этикет не разделял ещё общество по состоянию. Пригласительных билетов не знали. Приглашали только самых знатных. Знакомые и незнакомые приходили в назначенный час, садились за стол и, покушав хлеба-соли, уходили, часто не заботясь о хозяине. Хозяин или хозяйка встречали гостей в дверях поклонами и рюмкой водки или вина. Обеды, начинавшиеся в 12 часов, были продолжительными и состояли из множества блюд.

В частных собраниях, когда съезжались одни только короткие знакомые, жребий назначал даме кавалера, который должен был вести её к столу, садиться рядом с ней и ухаживать за обедом. Во время трапезы доморощенный музыкант развлекал гостей игрой на гуслях, а в торжественные дни вместо гуслей звучали духовые инструменты. После обеда дамы находились в одной, а кавалеры в другой комнате. Дамам подносились сахарные закуски, а кавалерам проносили ящики с вином. Начинались тосты, предлагал их обычно сам хозяин. Если общество было немногочисленно и нельзя было танцевать, садились играть. Мужчины играли в кости, шахматы или шашки. Замужние дамы играли с некоторыми кавалерами в короли, марьяж, ломбер, ламуш или лантре. Девушки с молодыми мужчинами забавлялись игрой в фанты, кошки-мышки и жгуты.

Общество представляло собой некую смесь противоположностей: совершенную непринуждённость между мужчинами и самый строгий этикет в обращении с женщинами. Простое обхождение Петра служило примером для подданных. В собраниях только возраст давал право на отличие. Часто вельможа, занимающий важное место в государстве, вставал перед человеком низшего звания, но покрытом сединами. Особенно старшие в семьях пользовались уважением у младших. Например, герой Финляндии князь Галицин, 60-ти лет от роду, не смел садиться при брате своём, который был несколькими годами старше.

Семейная жизнь русских бояр представляла из себя нечто патриархальное. На семейный праздник все родственники съезжались к дававшему его. Старший занимал почётное место. Все остальные, собравшись около него в большой круг, ждали позволения сесть. Когда все занимали свои места, старший начинал беседу, входя в обстоятельства жизни каждой семьи. Давая советы и замечания, распоряжался делами каждого. Никто из присутствующих сам не мог заговаривать со старшим или обращаться к другим во время его бесед.

Женщины не имели тогда такого влияния на общество. До Петра женщины показывались между мужчин редко, и то на несколько минут. К концу обеда в комнату, где сидели гости мужа, входила нарумяненная хозяйка в кокошнике, в бархатной с соболями телогрейке и в туфлях на высоком каблуке. За ней её дочери с повязками на головах, в цветных сарафанах и такой же обуви, как у матери. Осенив себя трижды крестом перед стоявшей в углу иконой и поклонившись гостям, ни слова не говоря, подносили они каждому 4 кубка: с водкой, вином, пивом и мёдом. Каждый гость должен был осушить кубок за здоровье красавиц и в благодарность получал поцелуй в щёку. Этим и ограничивалось участие женщин в обществе, пока указы Петра не дали им полные права. Однако, не смотря на старания Петра, ещё существовала некоторая отстранённость в обращении с мужчинами, поддерживаемая привычками воспитания старших. Чтобы не нарушать правил приличия, девушка не могла вступать в разговор с незнакомым мужчиной. Если же она была вынуждена поддержать такой разговор, то должна была отвечать на вопросы коротко: только «да-с» или «нет-с». Девушка не могла за вечер более двух-трёх раз танцевать с одним мужчиной, если он не был её родственником.

При такой застенчивости женщины не могли иметь большого влияния на мужчин. Хотя такое влияние всё-таки существовало. Желание нравиться занимало и тот и другой пол. Костюмы шились щеголеватее и пышнее прежнего. У женщин появились платья, шитые золотом, серебром или унизанные жемчугом. У мужчин появились цветные бархатные кафтаны с пуговицами из золота или драгоценных камней и длинные алонжевые парики. Общение с женщинами стало учтивее и деликатнее. В обществе учтивый кавалер должен был поднести дамам, которых хотел отметить, букет свежих цветов. Если на улице ехавший в карете мужчина встречался со знакомой дамой в экипаже, то обе повозки останавливались. Кавалер. Не взирая на погоду. Выходил из своего экипажа и с обнажённой головой, держа шляпу в руке, подходил к карете красавицы, чтобы поцеловать ей ручку.

Вот такие были обыкновения в высшем классе общества при Петре I.

В нашем быстроразвивающемся индустриальном обществе такие условности, конечно. Не приемлемы. Однако взять на заметку и адаптированно применить это в своей жизни всё же можно. Например, почитание  старших, особо уважительное отношение к женщинам.

Комично, конечно, будет смотреться, если мужчина остановит своё авто посреди улицы, чтобы выйти из него и поприветствовать даму, сидящую за рулём соседнего автомобиля.

А что бы вы перенесли в современную жизнь из этикета прошлого?